Эрик Гарсия - Ящер-2 [Casual Rex]
Парень, которого мы выслеживали, был раптором. Никудышный мошенник, который занимался тем, что охмурял старушек, а затем разъезжал по городу на их машинах и сорил их денежками.
К несчастью для него, он кинул так бабулю Томми Трубадура, местного дамского угодника, известного своими связями с мафией, разумеется, нашей, диномафией, так что остается надеяться, что он с удовольствием будет до конца своей жизни питаться через соломинку.
Вот отличное фото мерзкого раптора. Он выходит из своего «олдсмобиля-89» с членом департамента Общественной безопасности под ручку. Его жирные черные волосы неприятно контрастировали с ее голубым чепчиком, и даже на черно-белых фотографиях это было довольно угнетающее зрелище. Контрастность была недостаточной, так что я снова обмакнул снимок в проявитель. Мне следовало бы контролировать процесс проявки с секундомером в руке, но иногда мне нравилось действовать по наитию. Проявка фотографий для своих профессиональных целей для меня была чем-то средним между тонкой духовной интуицией художника и обыденным фотомонтажом, над которым корпит третьеклашка, готовя свой проект для научной выставки. Мне нравилось работать не торопясь, нащупывая золотую середину.
Я уже почти получил то, что хотел. Вот она наша картиночка. Четкая и красивая. В центре лицо этого сукиного сына, готовое к опознанию. И тут вдруг занавески распахнулись, и вспышка флуоресцентного света чуть не сбила меня с ног.
— Что за черт, — заорал я, пытаясь защитить непроявленные негативы. — Закрой сначала дверь, идиот!
— Ой, блин, Винсент, мне так жаль, — из-за яркого света мне было не видно, кто это, но голос я идентифицировал за секунду. Сатерленд. — Так жаль, так жаль.
— Я уже понял. Тебе очень жаль. А теперь закрой гребаную дверь! — я ненавижу ругаться как сапожник, но этот кретин не реагирует на обычные команды.
— Конечно, — сказал он. — Ну, конечно, конечно.
Наконец, источник света был ликвидирован, и мы остались в темноте, слегка подсвеченной красным светом. Сатерленд глуповато улыбнулся и показал на снимок, который я держал в руках. — С фоткой вроде все в порядке.
— Ага, все в порядке, потому что я ее уже проявил, но у меня тут еще три пленки висят, которые ты, возможно, только что засветил.
— Мне так жаль…
— Хватит уже. Тебе что-то нужно, Сатерленд?
У него даже не хватило самоуважения, чтобы отвести взгляд или притвориться пристыженным.
— Пожалуйста, я не слишком умею это делать.
Я схватил из рук Сатерленда катушку с фотопленкой и начал помогать этому олуху проявить ее. Черт, я это сделаю, если это поможет побыстрее его выпроводить.
— Итак, — сказал он, когда я вытащил пленку из кассеты. — И в чем тут хитрость?
— Ну, хитрости никакой нету. Если ты постоишь рядом, то сможешь понаблюдать, что я делаю. Может, научишься чему-нибудь.
— Конечно, разумеется, — Сатерленд изобразил, что внимательно следит за всеми моими движениями, бормоча «да-да» себе под нос, но я-то знал, что это показуха. Он ничего не запомнит, его мозг покрыт тефлоном, знания к нему не прилипают. Но он все время торчал рядом, его прогорклое дыхание и запах протухших яиц просто убивали мой чувствительный нос.
— Слушай, — выпалил я после того, как прошли невыносимые пять минут. — Может, я просто проявлю для тебя эти пленки? И оставлю фотки здесь, а ты их попозже заберешь?
— Да? — невинно спросил Сатерленд, и я понял, что он считает меня простофилей. Но это ничтожная цена за то, чтобы снова побыть одному и без посторонних запахов. — Это… так мило с твоей стороны, Рубио. Вот что, я сегодня свожу тебя в одно местечко на Франклин-авеню, где продают отличную траву. Я угощаю.
— Не нужно, — сказал я. — Я по таким местам не хожу.
Я знал, о каком заведении идет речь. Это маленький занюханный подвальчик, где расположен бар, специализирующийся на базилике, и официантки сидят там на той же наркоте, которую втюхивают клиентам. Пустые глаза и заторможенность — вот основные характеристики «Песто Паласа», и на меня это действует угнетающе каждый раз, как я захожу туда. Голливудские бары почему-то производят на меня именно такой эффект, поэтому я взял себе за правило по возможности избегать их.
— Эй, — сказал он. — А как у вас дела с этими чумными прогрессистами?
Я пожал плечами и сказал.
— Закончили. Сделали то, зачем туда приходили. А у тебя?
— Просто фигня какая-то. Не пойми меня неправильно. Я все, что надо, разузнал, и мистер Тейтельбаум был мной очень доволен. Очень.
Сатерленд залез в карман и достал бумажник, набитый квитанциями и купонами. Откуда-то из его глубин Сатерленд выкопал визитку и протянул ее мне. Гораций «Счастливчик» Сатерленд. Господи, а я до сегодняшнего дня и не знал, что у этого придурка такое идиотское имечко. ВТОРОЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ СЫСКНОГО БЮРО.
— Это почти что партнер, — по секрету сообщил Сатерленд.
Ага, старший помощник младшего дворника.
— Как мило, — вслух сказал я.
— Но после моего возвращения произошла куча странной фигни, — Сатерленд снова засунул бумажник в карман брюк и собрался уходить. Но что-то в его последней фразе зацепило меня. Возможно, его тон, он выпалил ее очень быстро, или же просто мои подозрения, погребенные в глубинах сознания, нашли повод вылезти на поверхность. Короче, я схватил Сатерленда за плечо.
— Что ты имеешь в виду под «странной фигней»?
— Что значит «что ты имеешь в виду»? — он отпрянул и внимательно посмотрел на меня.
— Не начинай… Слушай, ты сказал, что произошла странная фигня, а я спрашиваю тебя, какая именно. Давай-ка поболтаем.
Сатерленд вздохнул и попытался снова повернуться, но столкнулся с моим телом, вклинившимся между ним и черными занавесками.
— Да так, неприятность одна. Ты не захочешь слушать. Просто потеряешь время.
— Ну же, уважь старика, — чем больше он увиливал, тем интереснее мне становилось.
Сатерленд пожал плечами и сел на столик для проявки фотографий своей толстой задницей, чуть было не намочив брюки в ванночке с реактивами, и разоткровенничался.
— Короче, работали мы по одному дельцу. У одной мамаши исчезла дочка. Оставила только записку, мол нашла прогресс и т. д.
Ага, слышали.
— Продолжай.
— Когда мы встретились на вечеринке, я искал девчонку. Учуял ее запах и пошел по следу, когда она пошла в дамскую комнату. Там у нас произошла небольшая стычка. Сначала она заявила, что она — не та, кто мне нужен и что я псих, но я ведь обнюхал ее старые простыни и не забываю запахи. Это точно была она, и я стал на нее давить. Давил, давил, и она раскололась. Но идти со мной отказалась. Я не мог оказывать на нее, так скажем, физическое воздействие, и пришлось отпустить. Она смешалась с толпой, и весь остаток вечера я не мог ее найти. Кстати, там подавали вкусную жрачку. Ну, я вернулся в офис и все рассказал. И они отправили свою группу, чтобы извлечь девчонку из лагеря. Так и сказали, «извлечь». Через несколько дней я узнал, что они доставили ее домой, и ей уже лучше. Тейтельбаум повысил меня в должности и дал прибавку к зарплате. Короче, все классно.
— И мне так кажется, пока что никаких неприятностей.
— Ну, и я так думал. А потом мне позвонили из офиса нашего большого босса, и он сказал мне, что девчонка сыграла в ящик, и я должен передать на рассмотрение все документы по этому делу. Ну, заметки мои и все такое прочее. Как будто я их храню в одном месте. Вот тебе уже и неприятности, теперь придется мне перерывать все свои папки…
— Погоди-ка секунду, — перебил я, моему рту понадобилось несколько секунд, чтобы угнаться за мыслями, внезапно набравшими просто дикую скорость. — Ты сказал, что она мертва?
— Хм? Стыдоба, да? Мы ее вытащили из этого культа, вернули девчонку к нормальной жизни, а она — бац — и умерла.
— А как она умерла? — я вскочил с пуфика, говорил уже в полный голос, и в маленькой комнатушке раздавалось эхо.
— Ты сегодня легко возбудим, ты об этом знаешь?
— Сатерленд… — прорычал я.
— Автомобильная катастрофа, это была автомобильная катастрофа.
— Ох, — непонятно, чего я ожидал, но автомобильной катастрофы в списке точно не было.
Сатерленд заметил мое разочарование и добавил:
— И передозировка.
Ага, другое дело. Передозировка и автомобильная авария — это просто дежурный набор самоубийц.
— Она была одна?
— Ну да, сказали именно так. На какой-то пустынной дороге рядом с шоссе Анджелес Крест.
Ага, дело было в горах, заповедник рядом с этой магистралью — любимое местечко серийных убийц из-за густого лесного покрова, где можно спрятать гниющие трупы. Самоубийцам тоже по нраву эта дорога. Полагаю, это связано с тем, что можно уехать подальше от городского смога, шума и жары, и провести свои последние минуты на этой земле наедине с пением птичек и приятным легким ветерком.
![Эрик Гарсия - Ящер [Anonimus Rex]](/uploads/posts/books/160514/160514.jpg)
![Эрик Гарсия - Ящер-3 [Hot & sweaty rex]](/uploads/posts/books/159804/159804.jpg)
